Он осуществил прорыв в конструировании, показав, как можно, неустанно совершенствуя модели автомашин, выдвинуть страну в число мировых лидеров XX века.

 

Ситроен - фамилия не французская, а голландская, от слова «лимон». Фамилия идет от прадеда Андре Гюстава Ситроена -Рулофа. Тот подкатывал с тележкой к порту, заполнял ее цитрусовыми, доставленными из заморских колоний, и бодро катил ее по Амстердаму: «Кому лимоны-апельсины?» Рулоф был первым в роду, который удостоился фамилии. Наличие фамилии было обязательным пунктом в кодексе империи Наполеона, которую в 1810 году пополнило Королевство Голландия.

Видно, лимонное дело шло неплохо, если сын Рулофа Баренд, учитывая растущий авторитет Амстердама как центра огранки и продажи алмазов, подался в ювелирный бизнес. И сына своего Баренд обучил прибыльному ремеслу. Тот в один из приездов к партнерам по бизнесу в Варшаву встретил очаровательную Машу Кляйнман, которую в одночасье уговорил стать его женой и переехать в Париж.

Это была мать Леви Ситроена. Леви входил в элиту парижского общества. Его партнеры и приятели называли его, правда, не Леви, а Луи. Луи-Бернар Ситроен.

Всю жизнь он мечтал о бизнесе, совмещающем три процесса: добычу алмазов, их обработку и продажу. И наконец, этот день приблизился. Уже была назначена точная дата сделки по покупке алмазоносных участков в Южной Африке, но в последний момент сделка сорвалась.

14 сентября 1884 года все подступы к дому №5 на парижской улице Шатоден, где жили аристократы, были перекрыты. Неподалеку от парадной двери на тротуаре лежало что-то продолговатое, накрытое простыней, из-под которой выглядывали ботинки из роскошной кожи.

«Выбросившись из окна своего дома, свел счеты с жизнью Луи-Бернар Ситроен, один из самых богатых людей Франции» - этими заголовками пестрели парижские газеты. Он убил себя, отчаявшись воплотить мечту - стать ювелирным королем Европы.

Не повезло. Зато весь Париж гудел: насколько подфартило вдове ювелира и его шестилетнему сыну Андре, которые в тот роковой день отдыхали на курорте в Нормандии.

 

Мальчик стал наследником громадного состояния. Но, видимо, оттого, что позднее он понял, какой дорогой ценой надо порой платить за богатство, Андре не пожелал иметь дело с большими деньгами. Он отправился изучать инженерные науки в политехническую школу.

- Идиот! - так отзывались об Андре те, кому верхом блаженства представлялась богемная жизнь, которую открывало наследство в 1 миллион франков (стоимость пая Леви Ситроена в американском предприятии) и место проживания: улица Шатоден была едва ли не главной на Монмартре.

Приятели Андре, ведомые принципом «все и сразу», сутками просиживали в казино. Они ловили удачу за картами. Ситроену же не надо было пускаться во все тяжкие, чтобы совершить долгий путь к своему первому миллиону. Он начинал карьеру миллионером.

Однако Андре решил прославиться не в качестве ювелира и коммерсанта, а на ином поприще. И ему это удалось.

Когда Андре спрашивали, в чем причина его успехов, он всегда полушутя-полусерьезно отвечал: «У меня всегда хорошие партнеры».

Ему действительно везло с компанией. В лицее он учился с Луи Рено, имя которого тоже вошло в историю французского автопрома. Рено стал его другом, а затем, с годами, главным конкурентом.

На заре технического творчества, еще в 1905 году, имея на руках диплом политехнической школы, Андре рискнул вложить все полученное им наследство в предприятие, которое создал с братьями Эстен. Именно здесь были созданы двойные шевронные шестерни, которые считаются главными изобретениями в механике XX века. Их создание порой приписывают Ситроену, хотя он утверждал, что выкупил патент новой схемы, придуманной варшавским ме-хаником-самоучкой. Поэтому справедливо утверждение экспертов о том, что логотип на радиаторе - стилизованный двойной шеврон, который символизирует ребро знаменитой шестерни, - родом из Польши.